Я выдернул из толпы перепуганную Кару, обмакнул палец в собственную кровь и начертил короткую вертикальную полосу на её лице.

— Клянись, — потребовал я.

— К-клянусь! — просипела она.

Пожалуй, стоило её предупредить. Я отправил её обратно, пошарил взглядом по толпе и выдернул оттуда Дургуза, которому тоже нанёс метку на лоб.

— Клянусь! — гордо произнёс брат.

Следом по очереди начали подходить остальные, даже не толкаясь и не мешая друг другу, и каждый клялся на крови. Все три шамана безропотно подошли и произнесли клятву, хотя именно от них я ожидал какого-то сопротивления. Даже гоблины, заворожённые зрелищем, подходили и клялись в верности, хотя я позвал их на праздник исключительно из добрососедских побуждений, вовсе не планируя перехватывать власть у тамошнего вождя.

Когда последний из орков, Ураг, подошёл и произнёс клятву, а у каждого на лбу красовалась метка, я развёл руки в стороны и широко улыбнулся.

— Теперь мы — один народ, связанный кровными узами друг с другом! Сегодня мы по-настоящему стали братьями и сёстрами! — произнёс я. — Ешьте, пейте, веселитесь! Сегодня родилось новое ханство! Сегодня мы стали единым целым!

Глава 42

Праздник начался. Снова застучали барабаны, снова пчелиным ульем зажужжали орочьи голоса. Во мраке подступающей ночи всё казалось таинственным и неясным, но все орки чувствовали себя неплохо, и даже Ледяные Огни быстро освоились, хоть и старались по-прежнему держаться своих сородичей.

Хотя понемногу границы всё же стирались. Зугмор, например, распевал какую-то разухабистую песню, размахивая пивной кружкой, и ему подпевали все подряд. Чуть поодаль гремел весёлый смех, орки из разных племён затеяли борьбу на руках, бурно поддерживая своих чемпионов. Все желающие угощались мясом и пивом, даже женщины и дети, наплевав на иерархию. Разве что от главного блюда первый кусок всё равно отрезал я, а в очереди им приходилось пропускать воинов вперёд.

К счастью, еды и питья хватило на всех, хотя я переживал, что орки сожрут всё за считанные минуты. Меня спасло то, что каждое племя притащило еду с собой. Даже гоблины принесли какие-то свои пещерные грибы и бурдюки с пивом.

Многие с непривычки начали хмелеть, громко смеялись, орали, шатались, некоторые уже попадали в грязь, некоторые разошлись по хижинам, из которых теперь доносились ритмичные вздохи. Лично я предпочёл остаться трезвым, лишь для виду пригубив из чашки, и больше уделял внимания разговорам.

А разговоры велись интересные. Даже послушать со стороны было любопытно. Орки из разных племён договаривались о совместной охоте, воины жарко спорили о преимуществах копья над топором, женщины делились рецептами, дети знакомились и тут же во что-то играли вместе. Я бродил по деревне от одной компании к другой, всюду получая знаки уважения, и слушал, радуясь, что праздник не перешёл в поножовщину и бойню, а орки и гоблины мирно общались между собой, позабыв старую вражду.

Три шамана сидели вместе на каком-то бревне, обмениваясь мудростью в самых нелестных выражениях, и это был единственный конфликт за весь вечер. Слава богам, до рукоприкладства шаманы не опускались, но жаркий философский спор в любой момент грозил перейти в личные оскорбления. Я поспешил к ним, на ходу прислушиваясь к вылетающим как из пулемёта репликам, но завидев меня, все трое умолкли в один момент.

— Надеюсь, я вам не помешал? — спросил я.

— Нет, вождь… То есть, великий хан, — быстро поправился Рутгор, самый молодой из трёх.

— Мы спорили о твоём ритуале, — сказал Гарул.

Я усмехнулся.

— Ну-ка. Интересно послушать, — сказал я.

— Рутгор считает, что ты где-то узнал секреты магии крови, — проскрипел Зутбог, который отпустил своего помощника отдыхать и теперь сидел на бревне рядом со своей корзиной, держась за её край. — А мы с Гарулом считаем, что это был призыв духов, которые и связали нас всех воедино.

— Пожалуй, надо было и вас предупредить, — хмыкнул я.

— Всё прошло хорошо, великий хан. Я давно знал, что у тебя есть способности, — успокоил меня Гарул.

— Духи были здесь, я их тоже чувствовал! — заявил Рутгор. — Но это была магия крови! И ничто иное!

— Это плохо? — спросил я.

Шаман Ледяных Огней замялся, задумался.

— Нет, — сказал он.

— Можете считать, что это было и то, и другое одновременно, — сказал я. — В конце концов, и духов я призывал в свидетели, и кровь использовал.

— Но так не делают, — произнёс Зутбог.

— Что мешает? — хмыкнул я.

— Так не принято… — пожал хрупкими плечами старик.

— Главное, что оно сработало, — сказал я. — А остальное не так важно. Мы теперь один народ.

Один народ, одно государство, один вождь. Орки везде будут орками, гонимыми отовсюду зеленокожими уродами, монстрами, и никакие договоры и дипломатия не будут работать, просто потому что никто не будет воспринимать нас как равных. Тем более высокомерные эльфы, которые и так с трудом мирятся с необходимостью жить в союзе.

— Скажи, Зутбог, откуда появился самый первый орк? — спросил вдруг я.

— Как это откуда? Из глины, степной травы и ветра, — произнёс он таким тоном, будто втолковывал это неразумному детёнышу.

— И его жена? — спросил я.

— Конечно!

— Ундзог, ты что, забыл вообще всё, чему я тебя учил? — вклинился в разговор слепой Гарул.

Этот его вопрос я проигнорировал.

— И это значит, что потом они родили всех остальных. И мы все происходим от одного корня, а значит, уже являемся братьями и сёстрами, — сделал вывод я. — Или это не так?

— Так, — подтвердил Зутбог.

— Так и есть, — хмыкнул Рутгор.

— Так и есть, — повторил я вслед за ним. — Я просто напомнил это всем.

Шаманы притихли, раздумывая над моими словами.

— Гоблины, — я показал на пляшущих вокруг костра коротышек. — Тоже наши дальние родичи. Младшие братья.

Рутгор скривился, Зутбог и Гарул усмехнулись. Даже шаманы подвержены шовинизму, что поделать. Будем это всеми силами искоренять, гоблины мне нужны, а дискриминация нет.

— Иначе откуда бы им знать наш язык? — спросил я. — Да и вообще, они просто хилые и мелкие, а так-то похожи на нас.

— Ну, может и так, — пожал плечами Рутгор.

Я пожелал шаманам удачи и отошёл прочь, перекусить чего-нибудь. Всё шло своим чередом, праздник гремел барабанами и разудалыми песнями, мерцал всполохами пламени и плескался реками пива. Благостное настроение, казалось, ничего не сможет омрачить, и я подошёл к одному из костров, на котором жарилась козлиная туша целиком, и отпластал себе ножом добрый шмат мяса с кровью. Раньше я любил прожаренный до состояния подошвы велл дан.

Да, всё не так уж и плохо, я и сам радовался празднику. Теперь я здесь хан, царь во дворца, самый большой орк на деревне. Даже шумное пьяное сборище меня нисколько не коробило, а наоборот, веселило. Я давно смирился с судьбой, бытие в зелёной орочьей шкуре теперь не угнетало меня и не вгоняло в депрессию, тем более, что я и сам незаметно для себя менялся под влиянием среды и орочьей физиологии. Порой я даже думал, что всё не так уж плохо, и я отлично живу.

Мне не приходится ходить на работу, я занимаюсь только тем, чем хочу заниматься, а не ору «свободная касса» по двенадцать часов в день, как многие мои старые знакомые. Без интернета немного тоскливо, информационный голод приходится компенсировать местными слухами и сплетнями, но это порой даже интереснее, чем паблики «Подслушано Мухосранск», потому что всех действующих лиц знаешь лично.

Но что самое главное и приятное, меня здесь уважают и слушают. И я слушаю других, мотая на ус всё, что могло бы пригодиться в здешней жизни, и чтобы не наломать дров со своими реформами. Разрушить местный уклад можно легко, но создать вместо него что-то новое и при этом подходящее для орков будет невероятно сложно, и поэтому я не спешил с модернизацией местного общества.Объединение в ханство это уже был огромный шаг, который, я полагаю, удалось провернуть только из-за того, что раньше уже было что-то подобное.